Дмитрий Медведев, присоединяя к Москве Новую Москву, объяснял это свое действие тем, что центр Москвы перегружен, здесь в одной точке соединяются административный, финансовый, торговый, культурный, научный, образовательный центры, нужно их развести по разным точкам и получить полицентричный город. 

Есть разные подходы к поискам русской национальной идентичности вообще и структуре российских поселений в частности. Там много всего придумано, но вот есть одна уникальная вещь — гаражи. Русские гаражи — это как русский авангард или русская вера — встречаются преимущественно в России.

Словарь «Merriam-Webster» трактует понятие урбанист вполне однозначно: «Definition of urbanist: a specialist in city planning». Отталкиваясь от этого определения, я обращаюсь с почтительной просьбой к популярным блогерами и городским активистам, не имеющим признанного профессиональным сообществом опыта в сфере «City Planning»: не будьте самозванцами, не называйте себя урбанистами!

Английское city, как и французское cite, происходит от латинского civitas. То есть город для них — прежде всего "общество". В русском "городе" важнее наличие не горожан, а ограждения.

«Архнадзор» — о проекте 8-этажной стилистически невнятной гостиницы, реализуемой на месте исторической застройки Зарядья.

Время от времени защитники исторического наследия пытаются сохранить рабочие кварталы 1920-х. Что интересно: никому не приходит в голову доказывать их ценность с позиций бессмертной истории рабочих, их быта, их повседневности. Качества дизайна — да, история жизни — нет. Мы сохраняем исторические магазины, древние храмы, дворцы — но не рабочие кварталы.

Среди революций ХХ века архитектурная не из числа главных, но она заметна. Облик человеческих поселений и само понимание дома по ее результатам полностью изменились. У архитектурной революции есть имя — Ле Корбюзье, хотя то, что произошло, проще и обширнее, чем его творчество.

Руководитель Школы архитектуры и дизайна Университета Брайтон Роберт Малл – о работах Александра Бродского периода 2009-2017. Предметом изучения Бродского становятся коллективные переживания и воспоминания, объединяющие жителей постсоветской России. Текст на английском языке.

Город не схож с раем. По большому счету все мировые религии являются городскими, если не в первый момент откровения, то очень быстро после него, поскольку скорость их распространения не оставляет места для предположения о сельском или кочевом образе жизни. Но только у христиан Царствие Небесное — это город, и только в Откровении Иоанна.

Архитектурный критик и партнёр КБ «Стрелка» Григорий Ревзин побывал в новом парке «Зарядье» и поделился впечатлениями на своей странице в facebook. Приводим его комментарий без изменений.

Как ни странно, в истории мы не наблюдаем эволюции от городов иррегулярных к регулярным. Казалось бы, сначала должно появиться поселение свободной формы, потом ему должны придать геометрический порядок. Однако и в Вавилоне, и в Мохенджо-Даро (главном городе Хараппской цивилизации), и в Гизе (Египет, Древнее царство), то есть во всех центрах изобретения городской цивилизации, мы с самого начала сталкиваемся с регулярными планами. Это даже завораживает. Изобретение регулярной планировки оказывается современным изобретению города вообще.

Исследования Биржевой площади впервые остановили ход работ «Моей улицы», дав надежды на серьёзные перемены в деле охраны исторического наследия. Итог оказался более предсказуем: археологи свернули работы, не окончив исследование древнейших слоёв, стены найденной церкви грозненского времени разрушены, раскопки продолжает экскаватор.

В историях архитектуры ХХ века есть масса важных подробностей изобретения разных новых форм, но микрорайонов нет.

Похоже, в будущем в городе собираются выпускать особый газ, от которого люди без видимых на то причин всегда будут дико позитивными. Именно – позитивными – это такая важная маска, предупреждающая: у меня все ОК!

После шума, который подняли москвичи, недовольные законопроектом о так называемой реновации весной, московские власти поставили задачу снизить информационный накал к середине лета. Именно поэтому закон был принят в такой спешке, несмотря на протесты десятков тысяч москвичей. В официальной картине мира тысячи домов проголосовали за.

Массовое жилье — не только архитектура, но и политика. Власть всегда стремится включить человека в удобную для себя схему, а человек — из нее выбиться. Московская реновация открывает новую главу этого противостояния-диалога.

Кварталы — это клетки городской ткани, материал, из которого строится городской организм. Я бы даже, вслед за Патриком Джедсом, биологом, ставшим урбанистом и впервые предложившим идею "органического города", продолжил эту метафору и сказал бы, что строение этой клетки определяет качества города.

Город на восемь десятых состоит из жилых домов, и в целом они как-то не раздражают. Но вот что поразительно. Стоит начать думать про каждый отдельный дом, и возникают сомнения. Почему он тут стоит? Зачем его здесь построили? Не справедливее было бы, чтобы тут был общественный парк или карусели, а не это?

Вода — это городской мир иной. Как бы вы ни въезжали в город, вам предстоят сначала скучные предместья, потом раздрай срединной зоны и только потом собственно город. Но по воде вы всегда оказываетесь сразу в центре. Как будто прыгаете в центр через портал.

Улица, площадь, переулок, двор, парк — это существовало в городах более или менее всегда, с Иерихона и Ура. Бульвар — изобретение новоевропейское, его не было ни в античности, ни в Средние века.

Новый город, который может возникнуть на месте снесенных микрорайонов, появится через 10-15 лет, рассчитан на сотню лет вперед. Но проект колоссального масштаба практически лишен градостроительных и социальных идей. Это очень напоминает историю Новой Москвы.

Юрист Иван Медведев о том, почему принятие законопроекта о реновации стоит отложить.

Четвёртая заметка из серии Григория Ревзина «Как устроен город»: Парк.

В результате принятия закона и без того мало чем ограниченный Стройкомплекс Москвы получит полную власть над землей в городе.

Третья заметка из серии Григория Ревзина «Как устроен город»: Площадь.

В минувшую среду Архитектурный совет Москвы смотрел проект жилой застройки Симоновской набережной на землях Стадиона имени Стрельцова. Проект вернули, чтобы «доработать связи с рекой и Симоновым монастырем». Но это лишь видимость критики. Документ, задающий параметры проектирования никуда не делся, а в нем прописана «многоэтажная жилая застройка» монастырского луга.

Мосгордума приняла, Сергей Собянин подписал генплан для присоединенных территорий Москвы до 2035 года. В генплан заложены 105 миллионов квадратных метров нового строительства, включая 64 миллиона квадратов жилья, дающих более чем пятикратный рост населения - с нынешних 350 тысяч до миллиона шестисот тысяч человек. Считаю, замысел «новой Москвы» разъяснился.

Министр культуры РФ Владимир Мединский назначил новым директором Государственного научно-исследовательского музея архитектуры имени Щусева бывшего заместителя директора филиала музея, Дома Мельникова, Елизавету Лихачеву. Назначение является конфликтным шагом, что, по мнению Григория Ревзина, и могло определить решение министра.

Программу готовили, чтобы решить проблему 300 домов и 300 млрд рублей. Собянин на порядок увеличил масштаб программы, но ее дизайн остался прежним. Она заменяет все нормы режимом ручного управления. Наша история дает достаточно примеров того, что происходит, когда все полномочия концентрируются в одних руках, а все ограничения сносятся.

Леонардо да Винчи придумал "науку видеть" — saper vedere. С тех пор появилось множество разнообразных руководств, как это делать. Эрнст Гомбрих написал книгу о том, как "уметь видеть" живопись, Бруно Дзеви — о том, как видеть архитектуру, Антонио Коста — о том, как видеть кино. Идея достаточно проста: чтобы получать удовольствие от произведений искусства, нужно иметь образованное зрение.

Внесенный в Госдуму законопроект об особенностях реновации жилищного фонда в Москве – опасная новелла, которая ставит интересы городских властей и застройщиков выше Конституции и защищающих собственность статей Жилищного и Градостроительного кодексов. Принятый в нынешнем виде законопроект может создать в столице государство в государстве, законы которого и правила оказываются выше федеральных.

Почему малоизвестные архитекторы стали лауреатами Притцкеровской премии — 2017, и говорит ли это о новых тенденциях в архитектурном мире.

39-м лауреатом главной архитектурной премии мира стало испанское бюро RCR, никак не прославившееся в архитектуре и никому не известное до присуждения премии. Парадоксальное решение притцкеровского жюри комментирует Григорий Ревзин.

Григорий Ревзин объясняет, что такое современное общественное пространство.

«Ночью длинных ковшей» в народе прозвали лихую атаку мэрии на “объекты самовольного строительства” девятого февраля 2016 года. То, что такие эксцессы для нас вовсе не удивительны— симптом незрелости общества. Мы все время оказываемся в ситуации ложного выбора — между плохим и еще худшим. Между безжизненной патерналистской Утопией, с ее фейковой эстетикой, и диким подростковым рынком, с его неряшливостью, грязью и грубостью. В этой дилемме проявляется наш нетерпеливый национальный характер, тотальное неприятие старого уклада, “синдром алкоголика”. Тогда как истинный выбор — это компромиссный, демократический, эволюционный путь развития; современная и гуманная среда обитания может появиться только в результате долгого и сложного взаимодействия между людьми.